— Это не оставляет камня на камне от моей гипотезы, — задумчиво произнес Карфакс. — Получается, что эмсы на самом деле являются душами покойников?

— О, вы говорите о своей бредовой идее? Хотя, может быть, ваша гипотеза будет весьма полезной. Может, объявить о том, что она доказана? Это избавит меня от травли со стороны верующего сброда. Я буду продолжать контакты с эмсами, но в строгой тайне. Основным доходом станет использование «Медиума» в качестве энергии.

— Не думаю, что вам теперь удастся убедить в этом людей.

Она пожала плечами.

— Тогда я выпутаюсь из создавшегося положения как-нибудь иначе... Но мы, кажется, отклонились от темы? Так вот. В конце концов я нажал кнопку включения автоматики и обмен душами произошел без сучка и задоринки. Я оказался в мозгу Патриции. Тело хотело спать, но я заставил его осуществить намеченный план. Это было нелегко, но силы воли мне не занимать. Я освободился от веревок и попытался встать, но упал. Шлем слетел с моей головы. Ваша кузина тем временем боролась с безумной яростью, но преуспела только в том, что опрокинулась назад вместе с креслом, к которому было привязано тело Дэнниса. Падение оглушило ее. Я плотнее связал ее, после чего вынув кляп из своего рта, воткнул его в рот Дэннису. Затем дал ему ударную дозу морфия, заполз в постель и уснул.

— Вы оставили ее валяться на полу, привязанную к креслу?

— Конечно. Все равно ей было положено умереть в тот же день. Кроме того, я не располагал ни силой, ни должной координацией движений, чтобы поднять кресло. Проспав несколько часов, я проснулся к полудню и стал прохаживаться вверх-вниз по лестнице, пока не освоился с новым телом. Оно мне понравилось. Особенно интересно было ласкать самого себя и вспоминать, как я вчера с собою же совокуплялся.

Она громко расхохоталась и долго не могла остановиться. Наконец, вытерев слезы, продолжала:

— Вы даже представить себе не можете, как страстно мне хотелось затащить вас в постель. Должен признаться, что поначалу это показалось отвратительным, — мужское сознание, знаете ли... Но я превозмог себя и могу теперь поделиться с вами своим открытием — женщины получают от секса удовольствие большее, чем мужчины. Вот уж никогда не думал. И постараюсь оставаться в этом теле как можно дольше, во всяком случае, пока не вступлю в законное владение «Медиумом». Вы даже представить себе не можете, какой я заведу табун из молодых жеребцов!

— Полагаю, гомосексуалисту легко освоиться в женском теле, — язвительно заметил Карфакс.

Она как-то странно взглянула на него и снова разразилась хохотом.

— И это вы говорите мне, старому жеребцу Дэну? Так вот, парниша, я был известен на всю Америку своей подборкой бродвейских красоток. Трехразовый за ночь Дэн — вот как меня называли, наряду с другими, не такими приятными прозвищами. Я одновременно держал при себе великую Джози Мэнсфилд и еще трех девчонок из кордебалета. И ни одна из них не жаловалась. Вы не понимаете, Карфакс. Я — гений приспособляемости — могу выпутаться из любого положения, за исключением тех случаев...

Она нахмурилась.

— Каких же случаев? — поинтересовался Карфакс.

— Никто не гарантирован от встречи с идиотом. А поведение идиота предвидеть нельзя. Старик Стокс пристрелил меня как раз тогда, когда я меньше всего ожидал. А потом этот Хоувелл со своим самолетом, начиненным динамитом. И все же я опять на гребне волны, не так ли?

— Стокс?

— Да, Стокс. Мой компаньон, которого я ободрал. Я не отказал себе в удовольствии побеседовать с ним не так давно в Лос-Анджелесе, чтобы объяснить его ошибку и припугнуть воскрешением, после которого мы расквитаемся. Я, разумеется, не собираюсь этого делать, но он-то теперь будет веки-вечные существовать в страхе!

— А что произошло с Пат дальше?

— К наступлению темноты я уже смог сесть за руль, хотя ехать пришлось очень осторожно. Она находилась в это время в багажнике — не спрашивайте, как мне удалось ее заставить забраться туда. Мы приехали на ферму, я затащил ее в комнату, где стоял «Медиум», рассказал, сколько вы мне доставили неприятностей и каким образом я намерен вас одурачить. Потом включил питание «Медиума» и подтолкнул так, чтобы она упала на открытый трансформатор. Все остальное было просто. Я убрал веревки, смыл следы водой со спиртом и уехал на мотоцикле на север, в Стреатор. Мне не хотелось, чтобы меня увидели в Понтиаке, то есть, чтобы кто-нибудь вспомнил женщину, похожую на Патрицию. Там я бросил мотоцикл, зарегистрированный на чужое имя, и монорельсом вернулся в Бусирис, в этот уютный домик. И вот вы тоже вернулись в него.

И, похоже, живым отсюда не выйду, подумал Карфакс.

— Вы умерли в 1872 году? — спросил он. — Вам, должно быть, пришлось чертовски долго приспосабливаться к нашей эпохе. Она должна была показаться вам неуютной, даже страшной. Вы, скорее всего, не понимали значения доброй половины слов, составляющих наш язык.

— Я приспосабливаюсь ко всему очень быстро, приятель, — сказала она. — Сначала пришлось затаиться на 2 недели, сказавшись больным. Все, что кажется для вас таким простым, давалось мне с трудом. Например, видеофон. На определенном этапе потребовалось посещение публичной библиотеки. О, каким испытанием явился для меня первый выход на улицу! Я набрал кучу книг, чтобы изучить современную эпоху. Это было одной из многих ошибок. На самом деле можно было бы прочесть их на экране своего телевизора, сделав запрос. Но я учился. О, как я учился!

— Одной из ошибок, которые вы совершили, было убийство дяди Руфтона, — сказал Карфакс. — Гораздо проще было бы вселить в него какого-нибудь покладистого эмса, и у вас не возникло бы проблем с Пат. Ведь именно с нее начались все ваши неприятности.

— Да, это было ошибкой, — согласилась она. — Но ведь все обошлось для меня благополучно, не так ли? Впрочем, мы с вами заболтались. Пора приступать к делу.

Карфакс вздрогнул.

— Но вы так и не рассказали мне, кем являетесь на самом деле.

Лениво поднимаясь с дивана, она ухмыльнулась.

— Ох, как вам хочется оттянуть время! Ладно. Я расскажу вам. В свое время. А пока что мне нужно достать шлем.

— Шлем?

— Разумеется. Для более полного контроля. Видите ли, эмс может быть извлечен просто с помощью дисплея — это не только аппарат визуализации, но и что-то вроде механизма, пробивающего брешь между нашими мирами. Прибегать к его помощи довольно опасно — эмс может вселиться в кого-либо из невинных свидетелей, проигнорировав лицо, которое ему предназначалось. И, кроме того, не все эмсы могут осуществить прорыв, а только те, кто обладает достаточно сильной волей, чтобы пробить барьер. Вашему дяде почти удалось сделать это во время разговора с вами, но напористости ему все же не хватало. Поэтому я велел своим ученым разработать направляющее устройство — шлем.

— Каким же образом можно предопределить поступки электронного существа? — спросил Карфакс.

— Не знаю. Но в какой-то степени можно, — ответила она. — Не забывайте, что «электромагнитные существа» — всего лишь термин, используемый нами для прикрытия нашего собственного невежества в отношении их подлинной сущности. То, что вы видите на экране, является всего лишь электронным аналогом. Но хватит трепаться. Здесь вам не тысяча и одна ночь. Честно говоря, вы мало похожи на Шахразаду.

Да уж, подумал Карфакс. Это — конец.

Она равнодушно смотрела на него.

— Да, и не пытайтесь кричать. Все равно ничего не поможет. Ваших соседей с обеих сторон нет дома. Старая леди Аллен уехала навестить сестру в Оклахому, а Баттертоны укатили в отпуск.

Карфакс ничего не ответил.

Как только ее стройная фигура скрылась из виду, он, приподняв кресло, начал медленные и мучительные микропрыжки в направлении машины. Кресло на его спине было гигантским панцирем, а сам он — покалеченной черепахой, пытающейся изобразить из себя кенгуру. Сервировочный столик был всего в двух с половиной метрах от него, но при скорости в десять сантиметров за один прыжок это расстояние казалось ему километром. Каждая попытка уменьшала его и без того, мизерные силы, уже после первого прыжка он вспотел от боли.